Честь королевы - Страница 48

– Но Рауль!..

– Ты что, не хочешь, чтобы я пошел с вами? – обиженно спросил Курвуазье.

– Хочу, конечно! Но возможные проблемы…

– … перекрываются вероятной выгодой. Если корабль Ее Величества сражается рядом с вами против вашего традиционного врага, это ведь только поможет ратификации договора, не так ли?

– Конечно, поможет, – сказал Янаков с легкой дрожью в голосе, прекрасно понимая, что дело тут вовсе не в дипломатии. – Конечно, – сказал он, взяв себя в руки, – по старшинству ты превосходишь всех моих офицеров. Черт, да ты даже мной можешь командовать!

– Ничего, я отказываюсь от старшинства, – усмехнулся Курвуазье. – В конце концов, весь мой флот – это один эсминец.

– Нет-нет, надо соблюдать протокол, – устало улыбнулся Янаков. – А поскольку это все хитрые дипломатические уловки, а не импульсивное и щедрое предложение помощи людям, которые по мере сил оскорбляли твоего старшего офицера и половину подчиненных, то мы можем и разыграть эту карту по всем правилам.

Он благодарно посмотрел на Курвуазье и протянул ему руку.

– Адмирал Курвуазье, я предлагаю вам место заместителя командующего объединенного флота Грейсона и Мантикоры. Вы согласны?

Глава 14

На тесном мостике эсминца «Мадригал» адмиральский скафандр выглядел не к месту – эсминцы никогда не проектировались как флагманские корабли. Помощника астрогатора отселили от лейтенанта Мейкома, чтобы предоставить Курвуазье кресло и дисплей. Коммандера Альвареса все это, похоже, ничуть не беспокоило, но всех остальных высочайшее присутствие слегка смущало.

Но не лейтенант-коммандера Мерседес Брайэм. У старпома «Мадригала» другое было на уме, когда она изучала экраны из-за плеча главного тактика. Курвуазье был здесь, а не где-нибудь еще именно из-за этих экранов – они выдавали информацию куда лучше, чем на любом другом корабле их небольшого флота, на всех парах удалявшегося от Грейсона.

Адмирал откинулся назад, опираясь одной рукой на подлокотник кресла, и посмотрел на свои собственные данные. Его небольшой экран транслировал менее подробную информацию, чем тот, который напряженно изучали Брайэм и лейтенант Юнц, но он показывал грейсонские корабли, окружившие «Мадригал» защитным кольцом. Они потеряли полчаса «свободного времени», на которое рассчитывали, потому что один масадский эсминец по какой-то причине задержался позади остальных. В остальном все шло точно по расписанию. Два грейсонских эсминца на полторы световых секунды опережали «Мадригал», находясь в поле зрения его приборов и в то же время между ним и любой опасностью. Вряд ли эта опасность появится, конечно, пока «Мадригал» прикрывает их сзади, но охраняли его грейсонцы по-королевски.

Странно это, подумал Курвуазье. У мантикорских эсминцев были отличные приборы для наблюдения, но на супердредноуты они вряд ли тянули. А сейчас «Мадригал» играл именно такую роль. Он был просто крошкой по сравнению с «Бесстрашным» Хонор, не говоря уже о линейном крейсере или линкоре, но флагман Янакова был больше всего на двенадцать тысяч тонн, а по своим возможностям и огневой мощи мантикорский корабль намного превосходил все, что могли выставить грейсонцы.

Впрочем, после того как первые колонисты Грейсона сожгли за собой мосты, удивительно, что их потомки смогли самостоятельно столько восстановить и вообще выжить. Но техническая база у них была шаткая. Когда их снова нашли, они отставали от остальной галактики на полторы тысячи лет, но потомки ненавидевших технику последователей Остина Грейсона проявили удивительный талант приспосабливать уже имевшиеся у них знания к любому попавшему им в руки клочку технологии.

Ни Эндикотт, ни Ельцин не смогли добиться значительной внешней помощи, пока не оказались в центре конфликта между Хевеном и Мантикорой. Обе системы были чудовищно бедны; никто в своем уме не эмигрировал бы добровольно в такую среду, как Грейсон, а тоталитарная теократия Масады и не желала посторонних. При таких обстоятельствах грейсонцы добились феноменального прогресса за два столетия с тех пор, как галактика их вновь обнаружила, но провалы все еще были, и некоторые из них буквально зияли.

Грейсонские термоядерные реакторы были в четыре раза крупнее современных той же мощности, их военная техника тоже устарела – они до сих пор использовали печатные схемы, чудовищной массы и с мизерным сроком службы по современным меркам, – но были в их технологии свои сюрпризы. Например, тридцать стандартных лет назад флот Грейсона буквально изобрел свой собственный инерционный компенсатор, поскольку некому было объяснить им, как это делается. Он был громоздок и неуклюж из-за компонентов, которыми им пришлось воспользоваться, но, судя по данным, которые видел Курвуазье, работал он заметно эффективнее мантикорского.

Но при всем при том их энергетическое оружие по современным стандартам было просто жалким, а противоракеты еще хуже. Они были на реактивной тяге! Курвуазье был в шоке, пока не выяснил, что самая маленькая местная импеллерная ракета весит больше ста двадцати тонн – то есть в полтора раза тяжелее, чем мантикорская противокорабельная ракета большой дальности. Поэтому грейсонцам приходилось мириться с тем, что их противоракеты ближнего боя имели маленькую мощность боеголовок – по крайней мере, они были достаточно компактны, чтобы нести на борту большое их количество. Все было не так плохо – отчасти потому, что ракеты, против которых они действовали, были точно так же ограничены в своих возможностях. Здешние ракеты были медленными, близорукими, имели слишком маленькую дальность полета, и хуже того, они требовали прямых попаданий. Активная защита «Мадригала» щелкала бы их как орешки: эсминец легко мог сразиться лицом к лицу с любыми тремя грейсонскими – или масадскими – легкими крейсерами и выйти победителем.